Дневник. Поздние записи [СИ] - Александра Гейл

Кончики моих пальцев опустились на его смуглую кожу. Алекс застыл, словно я сделала что-то куда как более обидное… или более интимное. И я тоже дальше не двинулась, мы встретились глазами, словно в страхе или неверии, будто только что понимание на нас обрушилось. А потом он резко наклонился, заставляя меня лечь на кровать. Каждое его действие было страстным, пылким, ярким, подобным маленькому взрыву. Он будто знал, чего я хотела, будто каждое движение было строго выверено, и я не могла отделаться от бьющейся на задворках сознания мысли, что за всем этим стоит ну просто гротескный опыт. Однако он будто почувствовал мое настроение, так как следующие его ласки и поцелуи заставили меня потерять способность строить логические цепочки.

Когда он начал стягивать с меня последнюю часть одежды, которая еще осталась — его рубашку — я попыталась помочь, однако он не позволил, сказав, что моему животу итак досталось, что травм нам достаточно. Лежа на этой самой кровати, я вдруг запаниковала, потому что понятия не имела, насколько хорошо выгляжу, ведь на пресловутых эротических фотографиях у девушек каждый волосок на своем месте, а в жизни… все иначе. Тем более что я целый день провела на полу на жаре и мне не мешало бы принять душ. В тот раз, когда мы пришли с маскарада, ситуация была куда как более подходящая, он все рассчитал идеально, но все пошло не по плану… А теперь без плана…

— Алекс…

— Тише. — За своими мыслями я не заметила, что он смотрел на меня… и как смотрел. Мне вдруг стало тепло-тепло, а затем и вовсе горячо, и я сошла с ума. Я обвила руками его шею, притягивая к себе, нуждаясь в его поцелуях, прикосновениях. Он застонал мне в губы, спускаясь ниже, вынуждая меня позабыв о боли, о любой, физической ли, нет ли, выгибаться ему навстречу в ожидании большего. В ожидании всего. И терпения становилось все меньше.

И он снова все понял, пробормотал что-то вроде «к черту», и в следующее мгновение мы стали единым целым. Я вскрикнула прижимаясь к нему, и он тоже застонал, и начал двигаться, медленно, а затем быстрее, и быстрее, пока ничто иное не перестало существовать. Пока мир не свелся до эгоистичной потребности в завершающей стадии близости. Пока эхо наших голосов не разнеслось по темной спальне, не оставляя нам ни малейших секретов и иллюзий относительно друг друга.

И только я успела отдышаться, как он сказал:

— Еще.

На улице уже начинало светать, когда вдруг на меня снизошло озарение. Я замерла и напряглась.

— Алекс, а где кольцо Дениса? — И его рука сильнее сжалась вокруг моей талии. — Я думала, что оно потерялось при падении, но если ты меня поймал, то это навряд ли правда. Где оно?

— Оно тебе не нужно! — огрызнулся он.

— Нет, оно мне нужно.

— Нет, не нужно! — Я повернулась к нему.

— Сожалею, Алекс, но оно мне очень даже нужно! И пока его у меня нет, можешь забыть о продолжении банкета!

— Ты что, издеваешься? — фыркнул он.

— Это было, это то, на что ты меня сподвиг, и ты итак уже убил Ковальчука, кольцо отдай.

— Нет, — фыркнул он.

И я его в отместку… укусила. Больно. Но это сработало:

— Ты серьезно?! — воскликнул он.

— Серьезнее не бывает!

Он ничего не ответил, только шумно засопел.

Глава 13

Тем днем, когда в Санкт-Петербурге вновь появился Шон Картер, я просто сидела на работе. Я сначала даже не заметила как замер весь отдел, но услышала, когда около моего стола стихли его шаги. Я просто машинально поставила еще один брэйкпойнт, заготовила улыбку, подняла глаза и увидела… его. А затем вскочила со стула и бросилась к нему на шею.

— Ты в России! — воскликнула я. А Шон ничего не сказал, поморщился и молча протянул мне билет на самолет.

— Что это? Зачем мне в Рим?

— Потому что в Риме живет Манфред.

Мой мир строился на постулате, кто Манфред недосягаем, как бог. И то есть у меня в руках оказался ключ от поднебесной.

— Ты предлагаешь мне лететь к Манфреду?

— Я предлагаю тебе работать на Манфреда.

— Ты не всерьез.

— Ты переобщалась с Елисеевым. Юмор к числу моих достоинств не относится, — сухо сообщил Шон, а затем поволок меня к выходу, затем к машине, и, в конечном итоге высадил в аэропорту.

Когда мы оказались в Италии, то поехали не к Манфреду, а на встречу с другими людьми. С теми, кто был компаний Шона, не моей. Марко Монацелли и Такаши Мияки. Лучшие программисты современности. Те, с кем каждый мечтает познакомиться. Марко приветливо заулыбался, а Такаши сдержанно кивнул.

— Добрый день, — проговорила я и поправила сумку для ноутбука, сползающую с плеча. Шон подошел ко мне и совершенно буднично и непринужденно нас всех друг другу представил. Я же с трудом поборола желание распахнуть рот в порыве детского восторга.

— Большая честь с вами познакомиться, — проговорила я по-итальянски. Шон удивленно вздернул брови, но я лишь мельком на него взглянула.

— Надеюсь, ты не против маленького эксперимента, — сказал Шон и подтолкнул меня к какому-то фургончику.

Честно? Я ожидала там увидеть стоящего с распростертыми объятиями Манфреда Монацелли. Ну или по крайней мере надеялась. Потому что все остальные варианты включали в меня откровенную нелегалку. Но, конечно, светящийся и сияющий Манфред был бы слишком. Увидела я всего лишь несколько компьютеров, соединенных по сети, и приглашающие присесть перед мониторами стулья.

Страх облажаться на глазах у Шона, Марко и Такаши занимал место в почетном топ-10 моих персональных кошмаров. А потому у меня, кажется, тряслись руки. Протекция Шона это, конечно, круто, но я не верила, что такая организация могла бы обратить на меня внимание, не будь у меня хороших рекомендаций. И не ударить в грязь лицом теперь было первоочередной задачей. Все, что случилось после, я помню смутно.

Оклемалась я только в России, лежа ночью в собственной кровати в попытках заснуть. Вердикта не было, Манфред торопиться не любил, а потому я вынуждена была мучаться неизвестностью еще некоторое время. И разрешилось все тоже очень странно: мне на работу вдруг доставили охапку роз с приложенной карточкой. На ней значилось только одно: ММ. Это была знаменитая подпись Манфреда. И хотя, если разобраться, понять, что значили эти цветы, было нереально, Шон сказал, что так пресловутый сеньор хакер выражает готовность к сотрудничеству…

И это стало как благословением, так и проклятьем.

К слову сказать, раз уж Шона Картера забросило в северное полушарие, то он воспользовался возможностью почтить своим присутствием и Алекса тоже. Я об этом слышала мельком, потому что как бы сама ему не звонила. Нет, мы с Елисеевым на этот раз не разругались, но и к соглашению не пришли. Вместо этого устроили настоящую баталию на тему: кольцо или секс. Это больше напоминало некие брачные игры, но… нас обоих странным образом устраивало. Остальные крутили, конечно, пальцами у виска, но разве оно в новинку? Мы же по жизни с прибабахом. Так вот для нас стало делом принципа друг друга преследовать, мозолить глаза и вставлять шпильки на тему пресловутого трофея. Я даже не уверена, что дело было в кольце. Я хотела, чтобы он дал мне желаемое, признал, что я на это имею право. Но он артачился!